nataly_hill в Дело дагестанских стрелков: вчерашнее заседаниеОтчет нашего симпатизанта. Николай на суде побывал впервые и посмотрел "свежим взглядом" на то, что и как там происходит.
Оригинал взят уfreedomcry в Дело дагестанских стрелков
Оригинал взят у
freedomcry в Дело дагестанских стрелковВот и я побывал на судебном заседании.
Кто не в курсе, это не «стреляющая свадьба», это уже следующие стреляющие дагестанцы. Точнее, предыдущие. Летние. И не в воздух стрелявшие. И не только стрелявшие, но и сломавшие человеку челюсть.
Мой обычный дисклеймер: я никогда ничего не пишу и ни на что не ссылаюсь с целью вызвать ощущение «как страшно жить» или «как стыдно терпеть». Я вообще против такой реакции. Хотя иногда и кажется, что она помогает какому-то гражданскому шевелению, на самом деле это не благодаря, а вопреки ей.
Я, например, пришел в Кузьминский суд прежде всего потому, что могу дойти туда пешком. И вообще вся эта дичь творилась в хорошо знакомых мне местах.
В прошлый раз должно было наблюдать больше народу, но заседание перенесли. Я, кстати, тогда вообще проспал.
На этот раз из наблюдателей были только я иrod_nick, транслировавший в твиттер. second_sign был официально в качестве адвоката потерпевших.
С той стороны было двое подсудимых, два наблюдателя — и три адвоката. Три. Если вы уже чувствуете какой-то диккенсовский сквозняк, совершенно правильно. Это были, с какой-то режиссерской идеальностью, три очень разных типажа. Один — просто интеллигентный человек с тихим голосом. Другой — тип «начальника», кряжистый и склонный поднимать голос. И наконец, третий — это было уже высокое искусство.
Представьте себе человека с очень выразительной внешностью, причем нисколько не «этнически», а вот — так и видишь его в экранизации того же Диккенса. А то и в Шекспире кем-нибудь. В общем, от него ждешь такой сдержанно-мрачной драматичности. А теперь представьте себе разрыв шаблона, когда он начинает изъясняться как герой анекдота про «аналагычны случай», причем как по форме (русский ему давался с трудом), так и по содержанию (его постоянно как-то очень лихо заносило, в духе «тут есть заблуждэния» или «ана там тупо стаяла, да?»).
В общем и целом — мало похоже на тот скорбно-гневный долг, каким представляется гражданское наблюдательство в суде, если знать его по рассказам в ЖЖ. Возможно, это зависит от политизированности. Как бы то ни было, здесь была местами вполне себе courtroom drama, и вообще это было что-то «про людей».
Допрашивали в этот раз только потерпевших; вопросы свелись в итоге к следующему: были ли собаки на поводках, что они вообще делали и чему были обучены; пил ли в тот день Александр Егоров (которого эти двое избили, прежде чем открыть стрельбу); и как оказались подписанными показания, расходящиеся с данными сегодня. Психологически переломным, как мне показалось, моментом был наиболее эпический занос того адвоката, когда он уцепился за слово «трамал» (когда Александр говорил, что был под обезболивающим после травмы, и в этом состоянии подписывал что-то принесенное участковым) и начал форсить мысль, что Егоров — алкоголик и наркоман, в духе уже анекдота «мама, он меня сукой назвал» — с каким-то таким невозможно наивным энтузиазмом («он сам поднял эту тэму!..»), что в итоге просто стало смешно. Вскоре после этого начали допрашивать Дарью Егорову, все пошло немного бойчее. И стало выясняться интересное.
Выходило, что те подписанные протоколы, что ранее победоносно вытаскивала прокурорша, а вот здесь-де у вас противоречия, и где в показаниях встречалась красочная фраза «собаки завизжали и убежали», — протоколы эти в большой пачке всяких прочих бумаг приносил на подпись участковый, заходивший к Егоровым домой и наведший атмосферу большого кипеша — дескать, если не подпишете, так сроки истекут и суда не будет. И еще более интересным персонажем выходила дознаватель Беликова, которая, по словам Дарьи, скомпилировала эти протоколы (несуществующих показаний) «из того, что было», добавив немного своего творчества про якобы завизжавших и убежавших собак (то есть якобы бывших не на поводках).
Но это не все интересное про дознавателя Беликову. Со слов Дарьи, она звонила Егоровым и говорила, что ей угрожали кавказцы, и им вроде как тоже угрожали, и под это дело убедила написать отказ от очной ставки. (Вообще-то в подобной форме угрозы передаются, добавлю от себя. Я бы в адрес самой Беликовой подозревал противоположные методы кавказского убеждения. Или то и другое.) И вообще это не столько участковый, сколько она налегала на мысль, что надо срочно-срочно подписать уж что есть, а «на суде все равно будет все другое». И попытки прокурорши надавить на «а что ж вы подписывали?..» очень здорово разбились о Дарьино многократное «у меня нет юридического образования». Ежу понятно, что человек в такой ситуации всякое подпишет.
В общем, надрыва не было, а судопроизводство какое-никакое было. Далее в программе, помимо Беликовой, которую то ли вызовут, то ли нет, еще две девушки, которые ВНЕЗАПНО, уже после возбуждения дела, сказались бывшими в той тонированной машине ноль-пятого региона и готовыми свидетельствовать, что все было не так, что страшные русские сами напали и т. д. Следующее заседание 13-го числа в 10:00. Здесь.
Кто не в курсе, это не «стреляющая свадьба», это уже следующие стреляющие дагестанцы. Точнее, предыдущие. Летние. И не в воздух стрелявшие. И не только стрелявшие, но и сломавшие человеку челюсть.
Мой обычный дисклеймер: я никогда ничего не пишу и ни на что не ссылаюсь с целью вызвать ощущение «как страшно жить» или «как стыдно терпеть». Я вообще против такой реакции. Хотя иногда и кажется, что она помогает какому-то гражданскому шевелению, на самом деле это не благодаря, а вопреки ей.
Я, например, пришел в Кузьминский суд прежде всего потому, что могу дойти туда пешком. И вообще вся эта дичь творилась в хорошо знакомых мне местах.
В прошлый раз должно было наблюдать больше народу, но заседание перенесли. Я, кстати, тогда вообще проспал.
На этот раз из наблюдателей были только я и
rod_nick, транслировавший в твиттер. second_sign был официально в качестве адвоката потерпевших.С той стороны было двое подсудимых, два наблюдателя — и три адвоката. Три. Если вы уже чувствуете какой-то диккенсовский сквозняк, совершенно правильно. Это были, с какой-то режиссерской идеальностью, три очень разных типажа. Один — просто интеллигентный человек с тихим голосом. Другой — тип «начальника», кряжистый и склонный поднимать голос. И наконец, третий — это было уже высокое искусство.
Представьте себе человека с очень выразительной внешностью, причем нисколько не «этнически», а вот — так и видишь его в экранизации того же Диккенса. А то и в Шекспире кем-нибудь. В общем, от него ждешь такой сдержанно-мрачной драматичности. А теперь представьте себе разрыв шаблона, когда он начинает изъясняться как герой анекдота про «аналагычны случай», причем как по форме (русский ему давался с трудом), так и по содержанию (его постоянно как-то очень лихо заносило, в духе «тут есть заблуждэния» или «ана там тупо стаяла, да?»).
В общем и целом — мало похоже на тот скорбно-гневный долг, каким представляется гражданское наблюдательство в суде, если знать его по рассказам в ЖЖ. Возможно, это зависит от политизированности. Как бы то ни было, здесь была местами вполне себе courtroom drama, и вообще это было что-то «про людей».
Допрашивали в этот раз только потерпевших; вопросы свелись в итоге к следующему: были ли собаки на поводках, что они вообще делали и чему были обучены; пил ли в тот день Александр Егоров (которого эти двое избили, прежде чем открыть стрельбу); и как оказались подписанными показания, расходящиеся с данными сегодня. Психологически переломным, как мне показалось, моментом был наиболее эпический занос того адвоката, когда он уцепился за слово «трамал» (когда Александр говорил, что был под обезболивающим после травмы, и в этом состоянии подписывал что-то принесенное участковым) и начал форсить мысль, что Егоров — алкоголик и наркоман, в духе уже анекдота «мама, он меня сукой назвал» — с каким-то таким невозможно наивным энтузиазмом («он сам поднял эту тэму!..»), что в итоге просто стало смешно. Вскоре после этого начали допрашивать Дарью Егорову, все пошло немного бойчее. И стало выясняться интересное.
Выходило, что те подписанные протоколы, что ранее победоносно вытаскивала прокурорша, а вот здесь-де у вас противоречия, и где в показаниях встречалась красочная фраза «собаки завизжали и убежали», — протоколы эти в большой пачке всяких прочих бумаг приносил на подпись участковый, заходивший к Егоровым домой и наведший атмосферу большого кипеша — дескать, если не подпишете, так сроки истекут и суда не будет. И еще более интересным персонажем выходила дознаватель Беликова, которая, по словам Дарьи, скомпилировала эти протоколы (несуществующих показаний) «из того, что было», добавив немного своего творчества про якобы завизжавших и убежавших собак (то есть якобы бывших не на поводках).
Но это не все интересное про дознавателя Беликову. Со слов Дарьи, она звонила Егоровым и говорила, что ей угрожали кавказцы, и им вроде как тоже угрожали, и под это дело убедила написать отказ от очной ставки. (Вообще-то в подобной форме угрозы передаются, добавлю от себя. Я бы в адрес самой Беликовой подозревал противоположные методы кавказского убеждения. Или то и другое.) И вообще это не столько участковый, сколько она налегала на мысль, что надо срочно-срочно подписать уж что есть, а «на суде все равно будет все другое». И попытки прокурорши надавить на «а что ж вы подписывали?..» очень здорово разбились о Дарьино многократное «у меня нет юридического образования». Ежу понятно, что человек в такой ситуации всякое подпишет.
В общем, надрыва не было, а судопроизводство какое-никакое было. Далее в программе, помимо Беликовой, которую то ли вызовут, то ли нет, еще две девушки, которые ВНЕЗАПНО, уже после возбуждения дела, сказались бывшими в той тонированной машине ноль-пятого региона и готовыми свидетельствовать, что все было не так, что страшные русские сами напали и т. д. Следующее заседание 13-го числа в 10:00. Здесь.