СТОЙКИЙ ОЛОВЯННЫЙ ВРАГ
На одной из моих книжных полок стоят рядом русские полководцы Суворов, Кутузов и Жуков. Суворов держит в руках какой-то хитрый план. Одноглазый Кутузов неожиданно энергичным жестом дает распоряжение о выстреле стоящему тут же перед пушкой образца 1812 года артиллеристу, маршал Жуков взирает на это, с удовлетворением разглядывая служащую задним фоном композиции картину – сожженный и разрушенный Рейхстаг 1945 года.
Руины, пожары, разбитая зенитка. Нашего Знамени Победы над Рейхстагом, впрочем, нет. Эту апокалиптичную картинку я приобрел, кстати, на Унтер-ден-Линден – немцы испытывают к сюжету гибели Берлина загадочное пристрастие.
Обзавестись фигуркой гитлеровского диверсанта Отто Скорцени мне никогда в голову не приходило, но если бы пришло – ему бы в этой инсталляции тоже нашлось своё место, по нему бы наши и вели огонь: «забил заряд я в пушку туго…».
Если у мальчишек есть солдатики, то закономерно, что среди них есть наши и враги. И если наши выглядят так, как в истории выглядели наши, то враги должны выглядеть так, как в истории выглядели враги.
В моем детстве эта истина не оспаривалась, и едва ли не каждый мальчишка моего поколения имел набор «Ледовое побоище», где десяти красным русским ратникам противостояли десять серо-стальных «псов-рыцарей» – по три всадника и по семь пеших. При этом мы не сомневались, что крестоносцы – плохие, да и трудно было считать иначе, если вспомнить, что главным источником наших познаний был великий фильм Сергея Эйзенштейна «Александр Невский».
http://izvestia.ru/news/585083
