О том, что легенды важны в постижении истории и разрушать их не следует.
Но при реставрации уже разрушенных легенд тоже нужно сто раз подумать, как бы в процессе реставрации не разрушить новое и полезное что уже выросло.
https://um.plus/2016/10/11/ya-hochu-chtob-k-legnde-priravnen-by-l-fakt/
Исторические легенды имеют право на существование, поскольку они собирают в кучку тот возвышенный исторический опыт, который в реальной истории слишком разбросан и разнесен. В одном месте сделали правильный жест, в другом сказали красивые слова, в третьем — героически умерли, в четвертом — отважно победили. А для передачи смысла нужно чтобы все красивые слова и жесты, героические смерти и победы были бы в одном месте.
Поэтому роль легенд в жизни любой нации незаменима. Вся ранняя римская история — это такой набор легенд. Ромул, Нума, Горации, Тарквинии, Брут, Кориолан. Понятно, что все слова и жесты вымышлены. В лучшем случае мы можем допустить, что люди с похожими именами совершили похожие в общих чертах действия. Все подробности — сказка. Однако на этой сказке выросли славнейший город и величайшая империя в истории.
Для меня 28 панфиловцев — это такие же Горации. Легенда о том как горстка мужчин оказавшись на пути врага перекрыла ему дорогу, и какие красивые слова им при этом говорили. «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва» — политрук Клочков это не говорил, но ведь кто-то должен был это сказать, потому что эти слова должны были быть кем-то сказаны....
Когда автор демифологизирующей диссертации одновременно пишет статью, где настаивает на сохранении очевидного исторического мифа, да еще и именует всех скопом критиков этого мифа «мразями», то тут получается такое диалектическое противоречие, что я бы сузил. Мол одни мифы вредны, другие – полезны, — для публичного лица тут чуть-чуть не хватает публичного лицемерия, являющегося профессиональной чиновничьей добродетелью. Хотя по сути – да. Одни мифы вредны. Другие – полезны. Еще с Платона установлено, что решать какой миф куда отнести должны философы, правящие государством. Но только делать это нужно втайне от внешних.
В чем могла бы быть польза от реставрации панфиловского мифа? Она очевидна, — перед юношеством, которому еще не раз и не два предстоит сражаться за Родину, ставится прекрасный образец героического подвига. Русский вариант легенды о 300 спартанцах....
Но история о вымышленном бое по результатом которого были подписаны реальные указы на реальные геройские звезды слишком обидно контрастирует с реальными подвигами, например подвигом подольских курсантов, на звезды которым начальство было не слишком щедро. В историографии миф, а особенно необходимость его крикливо поддерживать, становится заглушкой на реальных исследованиях реального подвига и всей панфиловской дивизии и многих других подвигов в той Войне. К сожалению, тут мы сталкиваемся с принципом «экономии пропагандистский усилий». Если есть легенда, то зачем выкапывать и раскручивать другие подобные истории? В результате складывается тревожная тенденция из эпохи веры во всесилие пиара: проще написать о подвиге и его раскрутить, чем действительно его совершать. На войне такие приписки могут стоить очень дорого.
